* A.Watts, The Way of Zen, Pantheon, New York, 1957
12
Какие же термины можно использовать в данном случае? Ощущение материи появляется
лишь тогда, когда перед нами системы, настолько смешанные или настолько тесно связанные, что
мы не можем их различить. Для невооруженного глаза далекая галактика выглядит как цельная
звезда, а сталь — как кусок сплошного и непроницаемого вещества. Но если мы увеличим
масштаб, галактика примет четкие очертания спиральной туманности, а сталь окажется системой
электрических импульсов, пронизывающих огромные пространства. Идея материи отражает лишь
ту границу,, за которой наши чувства или инструменты недостаточно совершенны, чтобы
различить систему.
Нечто подобное происходит, когда ученый исследует элемент системы, настолько
отчетливый для невооруженного глаза, что кажется отдельно существующим. Он обнаруживает,
что чем тщательнее он ведет за ним наблюдение и описывает его, тем более очевидным
становится то, что он описывает окружение, в котором тот существует, и другие системы, с
которыми он неразрывно связан. Как сказал Тейяр де Шарден, изоляция индивидуальных,
атомных систем «есть лишь хитрая уловка интеллекта».
Взятая в своей физической конкретной реальности, ткань универсума не может разрываться.
Как своего рода «атом», она в своей целостности образует... единственно реальное неделимое... Чем
дальше и глубже, с помощью все более мощных средств, мы проникаем в материю, тем более нас
поражает взаимосвязь ее частей...*
На месте нечеткой связанности вещества мы находим четкую связанность нераздельных
взаимозависимых систем.
При таком подходе к изучению человеческого поведения невозможно отделить
психологические системы от социологических, биологических или экологических. Области
знания, выделенные при незрелом и примитивном разделении, начинают срастаться в такие
неудобопроизносимые гибриды, как нейропсихиатрия, социобиология, биофизика или
геополитика. На определенной глубине специализации
* Пьер Тейяр де Шарден. Феномен человека. — М.: Наука, 1987. — С.46.
13
научного познания знания сливаются, становясь достаточно развитыми, чтобы определить, что
весь мир слит воедино, насколько бы четко очерченными не казались его части. Отсюда —
неумолкающие дискуссии о необходимости «объединенной науки» и описательного языка, общего
для всех отраслей науки. И отсюда же — насущная потребность в самой науке описания, общения,
систем знаков и символов, которая бы представляла и объясняла устройство вселенной.
Хотя древние культуры Азии никогда не имели такого точного физического знания, какого
достиг современный Запад, они в принципе поняли многое из того, что мы постигаем лишь
сейчас* Индуизм или буддизм невозможно классифицировать как религию, философию, науку,
мифологию или же как смешение всего этого, потому что любое разделение, даже в форме
разделения духовного и материального, им совершенно чуждо. Индуизм, подобно исламу и
иудаизму, в действительности является цельной культурой, чего нельзя сказать о буддизме.
Буддизм, вместе с элементами индуизма, ведантой и йогой, а также даосизмом в Китае, является