— Да, счастливых журналистов не бывает, но вот о чем я тебе не сказал: это ремесло может быть вполне сносным при условии небольшой «химической поддержки». До сих пор ты был, так сказать, девственником и только что лишился невинности. Любой человек рано или поздно соприкасается с грязью, и лишь после этого люди действительно становятся людьми!
Он захохотал и хлопнул меня по спине.
На следующее утро в газете появились фотография маленького Мишеля в красном свитере и статья под заголовком «Трагическое происшествие на берегу канала».
Мадам Виолетта — в бигуди, тапочках и пеньюаре — показала мне за завтраком мою собственную статью.
— Бедный мальчик, он был так мил. И даже просто на фотографии видно, что он был послушным ребенком. Но он так поздно играл на берегу канала! Неудивительно, что он попал в беду. Там же ничего не видно, в том месте отвратительное освещение. Да еще там наверняка было скользко. Я всегда считала тот район опасным и никогда бы туда не пошла. Надеюсь, твоя статья хоть немного расшевелит наши власти и муниципалитет наконец установит там уличные фонари, ведь это нужно, чтобы уберечь детей.
Мне захотелось сказать ей, что когда люди сами падают в канал, то у них, как правило, не бывают связаны за спиной руки и эти люди не упакованы в мешок для мусора, но, взглянув на ее взволнованное лицо, я понял, что не в состоянии обрушить на нее этот ужас, который наверняка испортил бы ей завтрак...
Все следующие дни я работал, чувствуя, что с трудом сдерживаю ярость. Фотографии других трупов помогли мне забыть лица маленького Мишеля и его матери.
Я писал о несчастном случае с грузовиком («Водитель был навеселе и не заметил знака «стоп», — объяснил мне мотоциклист, первым оказавшийся на месте аварии); празднике урожая («Месье журналист, не хотите ли бокальчик аперитива — белое вино с ликером? Ну же, это только пойдет вам на пользу. У вас усталый вид, аперитив вас взбодрит»); восстановлении колокольни, пострадавшей от грозы («О да! Городские власти давно обещали нам ремонт и все никак не начинали. Этот удар молнии позволил наконец довести дело до ума! Бокал игристого?» — говорил кюре); встрече ветеранов войны («Присоединяйтесь! Налить вам шампанского?»); реконструкции муниципального бассейна («После фотосессии планируется небольшой дружеский коктейль. Будет сангрия, не пропустите!») плюс о трех свадьбах («Шампанское! Всего один бокал за здоровье новобрачных. Отказываться нельзя, это плохая примета»).
Конец ознакомительного отрывка книги