И я понимаю, сидя под дождем, что, хотя сегодня в наших самолетах были только он и я, завтра будет кто-то другой из Нас и кто-то другой из Них. Когда моя сценка будет сыграна и я снова буду в Соединенных Штатах и снова буду летчиком Национальной гвардии Нью-Джерси, кто-то все же будет летать в европейской ночи в самолете с белыми звездами и в самолете с красными. Другими будут лишь лица в кабинах.

Если есть общая работа, общая привязанность, общая опасность, общий триумф, общий страх, общая радость, общая любовь, то у вас создается связь, которую ничто не разрушит. Я уеду из Европы в Америку, Он уедет из Европы в Россию. Лица меняются, связь остается всегда.

Резко на правый тормоз, резко развернуться так, чтобы оказаться на бетонном покрытии капонира, носом в сторону рулежной дорожки и взлетно-посадочной полосы. Рулежный огонь — «выкл.», посмотреть, чтобы аэродромный экипаж из фургона положил под колеса клинья.

Пусть разум и совет уберегут тебя от грозы, мой далекий друг.

Рычаг газа быстро в положение «О». Верный вертящийся клоун из стали с долгим вздохом затихает, выдавив из себя последний свой жар — мерцающую черную волну — в ночь. Спокойного сна.

Хлопок по борту фюзеляжа. «Стоит!» — кричит командир аэродромного экипажа, и я смотрю на часы. Чтобы закончить свой вздох, турбине и компрессору потребовалась 61 секунда. Важная информация для ремонтников, и я заношу время в формуляр номер один.

Преобразователь — «выкл.», топливо — «выкл.», радиостанция — «выкл.» и, наконец, батарея — «выкл.». Последний тяжелый щелчок в ночи — под моей левой перчаткой тумблер батареи переходит в положение «выкл.», — и мой самолет полностью замирает.

При свете фонарика я пишу в формуляре, что на высоте более 20 000 футов ультравысокочастотная радиостанция периодически выходит из строя. Нет места внести факт, что ВВС должны быть рады тому, что вообще получили назад этот самолет. Я записываю в журнал 45 минут ночного полета при плохих погодных условиях, один час ночного полета, одно наведение по TACAN, одну посадку с приведением при помощи локатора, одну посадку с тормозным парашютом. Я подписываю формуляр и отсоединяю ремень безопасности, привязные ремни, аварийный комплект, шланг амортизирующего костюма, шланг кислорода, шнур микрофона и ремешок под подборрдком.

Подъезжает голубой фургончик ВВС, осветив фарами мое переднее колесо, и вот мешок из пулеметного отсека уже выгружен.

Я кладу свой белый шлем на стекло фонаря и по желтому трапу устало спускаюсь из мирка, который люблю. Я расписываюсь, и автомобиль оставляет меня одного в темноте. Шлем в руках, шарф опять прижимается ветром. Я снова на земле, на своей авиабазе во Франции, вместе с тысячей других гражданских лиц, надевших форму, и с тридцатью одним… нет, с тридцатью… другими летчиками.

Мой самолет снова замер, и какое-то мгновение, все еще чужой на земле, я дома.

Аварийный карабин— металлическая застежка с нейлоновым тросом, который пристегивается к ручке вытяжного троса парашюта для быстрого автоматического раскрытия парашюта в случае катапультирования на низкой высоте.

Авиагоризонт(«искусственный горизонт», «гироскопический горизонт») — прибор, состоящий из гироскопически стабилизируемой поверхности, которая всегда остается параллельной истинному горизонту, и миниатюрного самолетика, копирующего движения и положение настоящего самолета.