В чем же различие между дебатами и диалогом? В дебатах вы не готовы, не хотите выслушать другого; даже если вы вроде бы и слушаете, вы лишь притворяетесь. Вы не слушаете по-настоящему, вы просто подготавливаете свои аргументы. Когда ваш оппонент говорит, вы готовитесь противоречить. Пока говорит другой, пока он что-то произносит, вы лишь ждете удобного случая возразить. В вас уже живет предубеждение против его слов, у вас всегда есть свои соображения, своя теория. Вы не пытаетесь искать нового, вы ничего не воспринимаете, вы не простодушны, не невинны; вы уже полны, ваша лодка не пуста. Вы тащите с собой определенные теории, и вы пытаетесь доказать их истинность.
Искатель истины не таскает с собой теорий. Он всегда открыт, уязвим, всегда восприимчив. Он может слушать. Индуист слушать не может, мусульманин слушать не может. Как может индуист что-то услышать? Он уже знает истину, слушать нет нужды. Вы пытаетесь его заставить слушать, но он не в силах это делать; ум его уже настолько полон, что ничто не в состоянии проникнуть в него.
Христианин — ничего не слышит, он уже знает истину. Он закрыл свои двери для новых ветров, он закрыл свои глаза для нового солнечного восхода, новой зари пробуждения, он всего достиг, он добрался до места.
И все те, кто считает, что они достигли цели, отлично могут дебатировать, но вступить в диалог они не способны. Они могут лишь сталкиваться и размахивать руками. И тогда их дебаты перерастают в конфликт и они во всем противопоставляют себя другому. В подобной дискуссии вы можете доказывать что угодно, хотя ничего и не сможете доказать. В ваших силах заглушить, заставить замолчать другого, но так вы его никогда не обратите на путь истины. Вы не можете ничего довести до сознания оппонента, ни в чем его убедить, потому что это ни что иное, как своего рода война, этакая цивилизованная война — вы не палите во все стороны из оружия, вы стреляете словами.
Не зря Чжуан Цзы говорит: "Трое друзей обсуждали жизнь", — вот почему они могли в конце концов расхохотаться; иначе бы они пришли к заключению. Одна теория могла бы нанести поражение другим теориям, одна философия могла бы заставить замолчать другие философии, тогда было бы сделано заключение, сделаны выводы — а заключение мертво.
У жизни нет выводов, она не имеет заключения. Жизнь не заботится о таких глупостях. Она все продолжается и продолжается без конца; она есть всегда, вечная, устремленная вперед история. Как вы можете что-либо о ней заключить? В тот момент, когда вы пришли к выводам, вы вышли, выпали из нее. Жизнь продолжает идти дальше, а вы сошли, свернули с пути. Вы можете оставаться верным своим выводам, но жизнь не станет вас дожидаться.
Друзья способны обсуждать, беседовать. Почему? Можно любить кого-то, но невозможно любить философскую теорию. Философы не бывают друзьями. Вы можете быть либо их учеником, либо их врагом, но вы не можете быть их другом. Одно из двух: либо они вас убедили, либо нет, либо вы им следуете, либо не следуете, но вы не можете быть их друзьями. Дружба возможна только между двумя пустыми лодками. Тогда вы открыты другому, приглашаете другого, тогда вы — постоянное приглашение: приди ко мне, войди в меня, будь со мной.
Вы можете отбросить все теории и философии, но вы не можете отринуть дружбу. И когда вы дружите, диалог становится возможен.