Это не было ритуалом, это было чувство. Это было не из головы. Когда сердце чувствует, позвольте себе это. Иногда вы можете оказаться в полном молчании, когда ничего не приходит, тогда эта тишина приходит. Тишина столь же молитвенна, как и что-либо еще, даже более молитвенна, чем слова. Иногда могут прийти какие-то слова, но не заставляйте себя — это не театральное действие. Просто выразите то, что пришло, не подкрашивайте. Не готовьтесь к молитве. Позвольте ей прийти совершенно спонтанно. Вот что Кабир называет слово мхахадж: спонтанность. И он говорит: «Если вы остаетесь спонтанным, то постепенно вы подойдете к самадхи. Постепенно вы подойдете к тем внутренним пространствам, где все исчезает — к той необыкновенно прекрасной чистоте, пустоте, где уже ничего нет. И только в этом вакууме к вам приходит Бог, и к вам приходит удовлетворение».
Это состояние он называетсахадж самадхи— спонтанный экстаз. Он также говорит, что вся ваша жизнь должна слиться с молитвой. Религия не должна быть частью, она должна стать самой вашей жизнью. Не так, чтобы утром вы помолились — и на сегодня все кончено с вашей религией, или когда в воскресенье вы идете в церковь — и на оставшиеся шесть дней вы свободны от религии. Религия, если она и имеет какое-то значение, должна стать в вас непрерывной. Принимая пищу, вы молитесь; гуляя, вы молитесь; разговаривая, вы молитесь; слушая, вы молитесь. Позвольте молитве войти во все ваши дела, а также не-дела. Ваш сон тоже должен стать вашей молитвой.
Только тогда придет естественный экстаз. И Кабир бесконечно любит естественный экстаз. Он говорит: есть два типа экстаза. Первый — практикуемый, искусственный, его практикуют йоги — асаны, дыхание. Они достигают его посредством тренировки. Это следствие тренировки, огромных усилий. А Кабир говорит: все, что достигается тренировкой, непременно будет фальшивым. Это будет игрой.
Он сказал:
Санто, саходж ссгмадхи бхали.
О монахи, о ученики, нет лучше спонтанного экстаза. Не стоит вам его практиковать. Тренируясь, вы отравляете его. Не стоит вам делать каких-либо серьезный усилий для этого, оставайтесь в покое и тогда, постепенно, шаг за шагом, растворяйтесь в нем.
Теперь сутра:
Тот близок мне на сомом деле,
Кто может странника вернуть домой.
И только дома будет жизни наслажденье
И только дома есть слиянье и покой.
Зачем тогда, забыв свой дом,
Я буду странствовать по лесу?
И если брахма мне поможет правду отыскать,
Я только там найду и рабство и освобожденье.
Он бесконечно любит дом. Он говорит: не уходи из своего дома и не становись бродягой, не отрекайся. Оставайся в своей семье. Не изменяй существующего; прими его. Все, что Бог дал — хорошо; прими это с глубокой благодарностью, не отвергай. Отвергнув это, ты отвергнешь самого Бога. Мать, отец, брат, жена, дети — все, что произошло естественно — позвольте ему быть. Не пытайтесь создать искусственную ситуацию, потому что через искусственное вы никогда не придете к естественному. Никто не родился отрекшимся, никто не родился монахом. Все родились в семье, в сообществе; каждый родился от матери и отца, каждый родился в атмосфере любви. Монах — это человеческое изобретение, а семья — божественное.
Тот близок мне на самом деле,
Кто может странника вернуть домой.
И Кабир сказал: любой, кто помогает бродягам вернуться домой, мне близок.
Он бы меня очень полюбил, если бы он был здесь. Я вернул уже многих бродяг, и я уже остановил многих потенциальных бродяг. Я помог им остаться там —там,где они есть, и вместо того, чтобы менять внешние обстоятельства, изменить себя. Перемена обстоятельств — это обман ума. Это не поможет. Измените свое сознание.
Тот близок мне на самом деле,
кто может странника вернуть домой:
назад в мир, назад в семью,
назад к любви, назад к общению.
И только дома будет жизни наслажденье,
И только дома есть слиянье и покой.
Зачем тогда, забыв свой дом,
Я буду странствовать по лесу?