Еще Фукидид заметил, что эллины, единодушно сражавшиеся с персами, раскололись на партии: аристократическую и демократическую, первую возглавила Спарта, вторую - Афины. Теперь, после многих исследований, ясно, что эти названия отнюдь не отражали классовых противоречий. И та и другая стороны были равно рабовладельческими, а присвоенные ими наименования - не более чем клички. То же самое наблюдается в эллинизированном "Вечном городе" - Риме. Там "демократами" были богатейшие всадники: купцы и ростовщики, а "аристократов" поддерживали обнищавшие крестьяне, ставшие ради пропитания легионерами. И вождем "демократов" был член древнего патрицианского рода Юлиев - Цезарь, а главный его противник, Лабиен, начал карьеру как народный трибун, т.е. плебей. Да, дело не в названиях, а в смысле событий. Ведь когда обе партии исчезли, а остались только тихое население и легионеры, эти последние постоянно схватывались друг с другом, без каких-либо политических программ. Это была эпоха солдатских императоров (III в. н.э.).
Ту же самую коллизию можно увидеть в Византии, которая начала делиться на православных и еретиков начиная с IV в. В Арабском халифате единый ислам раскололся на три партии: суннитов, шиитов и хариджитов, причем последние впоследствии примыкали к шиитам. В средневековом Китае тоже боролись направления: имперское - династия Тан, опиравшаяся на кочевников; и шовинистическая оппозиция, победившая в Х в. и погубившая свою страну.
Но самая наглядная картина - это Западная Европа, "Христианский мир", ставший в XIX в. "Миром цивилизованным". Там под христианством понимался только католицизм, причем папы имели опорой императоров. Так вот они и ссорились между собой. При кульминации борьбы в акматической фазе сторонники папы назывались в Италии - гвельфы (от фамилии своих немецких сторонников саксонских герцогов Вельфов), а их противники - гибеллины, защищавшие швабских императоров - Гогенштауфенов. Однако в крестовые походы они ходили вместе.
Но вот в фазе надлома наступила Реформация: паписты и протестанты схватились насмерть, а когда выяснилось, что силы равны и надо думать не столько об убийствах за тонкости обряда, сколько о политике и экономике, те и другие успокоились. Был провозглашен циничный лозунг: "Чья власть, того и вера"; подданным было запрещено выбирать себе исповедание.
Война в Западной Европе не утихла, но приняла иной характер, свойственный инерционной фазе этногенеза. Прошедшие бури Реформации унеслись в прошлое, оставив после себя различия в этнографическом облике и психологическом складе католиков и протестантов. Внутри европейского суперэтноса эти особенности постепенно стирались, но за океанами они ощущались настолько сильно, что обойти их вниманием неправомерно и невозможно.
В АМЕРИКЕ
Раскол единого поля в "Христианском мире" совпал с эпохой великих открытий. И представители обеих сторон этнической дивергенции, происшедшей в XV -XVI вв., устремились за пределы Европы. Устремились и католики испанцы, французы; устремились и протестанты - англичане, голландцы. На новых землях все они столкнулись с одними и теми же народами, и вдруг оказалось, что эти контакты дают совершенно различные результаты. Когда испанцы захватили Центральную и Южную Америку, то оказалось, что при всем своем зверстве, при всех ужасах и жестокостях, сопровождавших их вторжение, они нашли общий язык с местными жителями: побеждая и покоряя ацтеков, инков и муисков, они видели в них людей.