Повод к восстанию Шибир-хана, как оказывается, дали китайцы. Суйское правительство, встревоженное усилением Шибир-хана, попыталось применить к тюркютам свою обычную политику. По совету преемника Чжан-сунь Шэна, Фэй Гю, младшему брата хана, Чжиги-шаду, были предложены царевна и титул «южного хана»
[615]. Этим путем китайцы хотели разделить силы тюркютов; однако Чжиги-шад наотрез отказался от такого предложения и сообщил о нем брату, что еще усилило вражду последнего к Суйскому дому. Не смущаясь неудачей, Фэй Гю предложил Ян-ди захватить обманом наиболее подозрительных тюркютских старейшин. Жертвой стал некто Хуси. Он был приглашен в г. Май якобы для получения подарков, схвачен и обезглавлен вместе со своими спутниками. Вероломство императора толкнуло Шибир-хана на войну
[616].
Сначала, в 616 г., военные действия велись довольно вяло. Отряд Ли Юаня, обученный методам степной войны, с успехом отбивал тюркютские набеги на границу. Несмотря на это, смертельно напуганный Ян-ди уехал на юг, подальше от тюркютов. Он заперся в крепости Цзянду (Янчжоу), где предался разгулу, бросив страну на произвол судьбы
[617]. Последствия не замедлили сказаться.
Легкого толчка Шибир-хана оказалось достаточно, чтобы опрокинуть гнилой режим. За 617 г. в Китае вспыхнуло пять восстаний. Восстали князья, генералы, атаманы разбойничьих шаек. Шибир-хан принял в смуте самое живое участие. Хотя все повстанцы заискивали перед ним, он выбрал союз с генералами Лян Ши-ду и Лю У-чжоу, послав им лошадей и знамя с золотой волчьей головой. Позднее он договорился и со своим главным противником Ли Юанем
[618].
Настало время, когда тюркюты сполна отплатили китайцам за недавнее унижение. Шибир-хан стал фактическим хозяином Срединной империи. Грабительские набеги тюркютских латников простирались до стен Цзиньяна. Множество китайцев перебежало на сторону тюркютов и умножило их войска. Кидань, Шивей, Тогон и Гаочан подчинились Шибир-хану
[619].
Ли Ши-минь.Смута, постигшая Срединную империю, была не случайна. Китайские патриоты мечтали о воссоздании величия империи Хань, забывая, что за ним следовала кровавая смута Троецарствия и нашествия хуннов. И теперь, только за предельно краткий срок, прошел тот же, но на этот раз искусственно воссозданный процесс. Так же сцепились между собой воеводы, а место южных хуннов могли занять табгачи, которым не хватало только настоящего вождя. Но и он нашелся: это был Ли Ши-минь, второй сын полководца Ли Юаня.
Фамилия Ли в древности принадлежала к китайской служилой знати. В 400 г. Ли Хао был правителем Аньси и Дуньхуана, подданным княжества Бэй-Лян (Хэси). Пользуясь смутами, он отделился и объявил себя государем княжества Си-Лян с центром в Лянчжоу
[620]. В 422 г. это княжество было покорено хуннами и род Ли вернулся в свое первоначальное состояние, снова став служилой знатью. Таковым он оставался при династиях Тоба-Вэй и Бэй-Чжоу. Члены рода Ли были преданы тобасским владыкам и потому занимали важные посты в администрации
[621]и, наконец получили наследственный титул Танского гуна
[622]. Деловые, личные и брачные связи на протяжении 200 лет превратили род Ли в ту полутобасскую, полукитайскую знать, которую мы выше охарактеризовали как особую народность — табгач.
Немалую роль тут сыграла и классовая принадлежность. Ли были богатыми землевладельцами, и быт связывал их больше с такими же табгачскими помещиками, чем с китайскими батраками и арендаторами, работавшими на их полях. Вершины процветания достиг Ли Ху, отец Ли Юаня, которому за участие в перевороте, приведшем к власти Юйвынь Цзю, была пожалована почетная фамилия Дае
[623]. Ян Цзянь отобрал у Ли Юаня эту честь, но оставил его правителем Тайюани.