Мы уже видели, что система пошлин на привезенные товары и возрождение китайского производства не могла прийтись по вкусу купцам, занимавшимся посреднической торговлей и желавшим иметь рынок исключительно для себя. Таковы были уйгуры и перешедшие на сторону монголов мусульмане. Нам известны имена их вождей: Кадак, уполномоченный по переписи Китая, и Чинкай, унаследовавший от Елюя Чуцая пост премьера, были христиане. Откупщик Абдурахман и чиновник Махмуд Ялвач – мусульманские ренегаты. Это были люди, искушенные в интригах. Уже в 1230–1240 гг. Абдурахман получил на откуп налоги с Китая вопреки мнению Елюя Чуцая, который разнервничался в споре до того, что хан сказал ему: «Ты, кажется, хочешь драться? – и добавил: – Долго ли ты будешь болеть за народ?»
Однако, несмотря на это, положение Елюя Чуцая не было поколеблено, так как Угедей верил ему, зная его искренность, честность, ум и таланты. Ненависть вельмож и интриги купцов казались бессильными, но 11 декабря 1241 г. хан Угедей умер. До выборов нового хана власть оказалась в руках вдовы Угедея, Туракины, по происхождению меркитки.
Официально было объявлено, что хан умер от пьянства, но Плано Карпини передает настойчивые слухи об отраве, а Рашид ад-дин настолько горячо отвергает эту версию, что она невольно кажется справедливой.
Как бы то ни было, но смерть Угедея развязала руки врагам Елюя Чуцая. Кераит, несторианин Чинкай заместил его в администрации, мусульманин Абдурахман – по части финансов. Министр умер в 1243 г., видя крушение дела, которому он отдал свою жизнь
[320].
Было бы ошибкой думать, что эпоха регентства Туракины-хатун была эпохой господства военной партии. Туракина унаследовала достаточно мощный аппарат, чтобы продержаться несколько лет, не обращаясь к поддержке оппозиционных социальных групп. Это не могло продолжаться долго, но такая глупая и невежественная женщина, как Туракина, не отдавала себе в этом отчета.
У власти оказалась придворная камарилья, во главе которой стояла Фатима-ханум, пленная персиянка, наперсница ханши. Интриги и произвол достигли своего расцвета. Чинкай должен был, спасая свою жизнь, укрыться под защиту царевича Кудэна, внука Угедея; Махмуд Ялвач бежал, обманув стражу, а нойон-темник Керегез был арестован и казнен по наветам Фатимы. Правление Туракины породило еще большее недовольство, чем управление Елюя Чуцая.
Военная же партия, которая в 30-е годы казалась такой сплоченной, отнюдь не оказалась такой в 40-е. Она разбилась на две группы, соперничество которых помогло Туракине сохранить власть до августа 1246 г., когда на престол был избран Гуюк.
Монгольская армия состояла из двух неравных по численности разделов. Ядро ее составляли ветераны, примкнувшие к Чингисхану добровольно и одержавшие первые победы над тайджиутами, татарами, кераитами и найманами. Первоначально их было всего 13 тыс. человек, и если это число увеличилось за счет добровольцев, то очень ненамного. Основная масса войска состояла из побежденных кочевников, которым Чингисхан позволил служить его престолу. Однако они имели ограничения в повышениях по службе: тысячниками были только монголы и онгуты, добровольно примкнувшие к Чингисхану. Общее число армии в 1206 г. составляло 110 тыс. человек, и ясно, что ветераны были в меньшинстве, хотя и занимали командные посты. Во время царствования Угедея войско пополнялось за счет покоренных тюрок, чжурчжэней, тангутов и даже китайцев. Ясно, что процент монголов, даже при учете естественного прироста, еще более снизился. Таким образом, получилось, что победившие монголы в созданной ими державе оказались в меньшинстве, а реальной силой стали побежденные и покоренные народы. Правители, желавшие твердо сидеть на престоле, должны были все больше и больше считаться с последними.