Скорее всего, одна из планет той солнечной системы была заселена аналогичным образом — или же просто стала аванпостом пришельцев. Из всех солнечных систем, в которых теоретически возможна жизнь, эта — самая близкая к нашему Солнцу. Скорее всего, что-то там пошло не так. Ведь обычно перед своей смертью звезда довольно долго стареет. Климат на планете, которая, возможно, была пригодна к жизни, портится. А это не происходит моментально. Это занимает сотни, если не сотни тысяч лет. Возможно, та солнечная система была экспериментальной. И этот эксперимент не удался. Или, наоборот, удался — все зависит от того, какого результата от него хотели добиться. Изучить строение звезды, разрушив ее? Или испытать совершенное оружие? Или создать черную дыру «в натуральную величину», чтобы понять, что происходит с пространством-временем? Или же использовать ее как вход в свою, параллельную вселенную, создав в ней нужное искривление? Здесь больше вопросов, чем ответов, Кассе. Только, скорее всего, это был эксперимент, стоивший жизни целой солнечной системе.
— Вы боитесь, что это может случиться и с нашим Солнцем? — спросил я.
— Я ученый, я не могу бояться, могу только думать. К тому же я уже слишком стар, и смерть меня не страшит. Впрочем, вы, наверное, уже сыты подобными рассуждениями о смерти по горло.
— Что вас заставляет думать, что подобное может произойти и с нами? — переиначил я свой вопрос.
— Во-первых, коллайдер. А во-вторых, Эта Карины.
— Эта чего? — переспросил я, чувствуя себя полным идиотом — ненавижу это ощущение!
— Эта Карины, — повторил Каррие как ни в чем не бывало и принялся тереть виски.
На часах была половина седьмого утра, за окнами светлело. Откуда-то пахло кофе и свежими булочками. Зверски захотелось есть и спать.
— Эта Карины, — еще раз повторил Каррие, — это звезда. Она находится в семи тысячах световых лет от Земли. Я сентиментальный старик, — улыбнулся ученый, — и люблю прекрасное. А эта звезда — самое прекрасное из того, что я когда-либо видел. Но она очень, очень старая, Кассе. И потому очень опасная. Ее красота — это красота смерти.
Порывшись в столе, Каррие достал пухлую папку и вытащил из нее фотографию — Вот, смотрите, это она.
Звезда и в самом деле была невероятно красива. Светящийся бело-голубой шар, укутанный в яркие красные и оранжевые шлейфы. Вокруг нее — словно круги на воде от брошенного камня — расходились мутно-желтые волны с оранжевыми проблесками. Еще дальше облака газа и пыли образовали клубы» напоминавшие человеческие легкие. Картина была настолько фантастичной, что я не мог в нее поверить.
— Эта фотография настоящая, — сказал Каррие, в очередной раз угадав мои мысли. — Сделана не моим телескопом, у него силенок бы не хватило для таких деталей. Это снимок американцев. А вот эта красота, в которую она завернута, — частички ее тела. Она распадается, Кассе. Выбрасывает свою массу. Выбрасывает свою гравитацию. Еще немного — и она взорвется так же, как и сегодняшняя сверхновая. Когда это произойдет, ее взрыв будет виден на Земле невооруженным глазом. Свет будет ярче солнечного в несколько тысяч раз, и если не защитить глаза, то, скорее всего, можно будет ослепнуть. Более того, эта звезда является единственным природным телом, имеющим лазерное излучение. Естественных лазеров в природе быть не может. Поэтому я считаю звезду искусственной. По крайней мере, то, что с ней происходит сейчас, спровоцировано кем-то извне. После того как к Эта Карины придет смерть, скорее всего, она станет нейтронной звездой, а не черной дырой. Но точно сказать никто не возьмется.