Все эти добродетели проповедовались Иисусом; и если мы должны считать
Евангелиясодержащими истину, то Христос был верующим в метемпсихоз или
перевоплощение — опять как эти же ессеи, которые, как мы видим, были пифагорейцами по всем своим доктринам и привычкам. Ямвлих утверждает, что Самосский философ провел некоторое время на горе Кармил с ними [
75].
[133]В своих беседах и проповедях Иисус всегда пользовался притчами и метафорами. Это опять-таки была привычка ессеев и назареев; галилеяне, жившие в городах и деревнях, поскольку известно, никогда не прибегали к таким аллегорическим выражениям. Действительно, некоторые из его учеников, будучи галилеянами, как и он сам, даже удивлялись, обнаружив, что он в беседах с людьми прибегает к такой форме выражения.
«Для чего притчами говоришь им?» — часто спрашивали они [Матфей, XIII, 10]. «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано», — был ответ, и это был ответ посвященного. — «Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют».
Кроме того, мы находим Иисуса выражающим свои мысли еще яснее — и притом в чисто пифагорейских выражениях — когда произнося Нагорную проповедь, он говорит:
«Не давайте святыни псам
И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями,
Чтобы они не попрали его ногами своими
И, обратившись, не растерзали вас».
Профессор Уайлдер, редактор «Элевсинских мистерий» Тэйлора, отмечает
«склонность Иисуса и Павла классифицировать свои доктрины на эзотерические и экзотерические, на Тайны Царствия Небесного „для апостолов“ и „притчи“ для толпы. „Мы говорим мудрость“, — говорит Павел, — «среди тех, ктосовершенен»(или посвящен)» [4, с. 15].
В элевсинских и в других мистериях участники всегда делились на два класса: на
неофитови
совершенных.Первых иногда допускали к предварительному посвящению: к драматическому представлению цереры или души, спускающейся в Гадес.
[134]Но только
«совершенным»было дано наслаждаться и узнать мистерии божественного
Элизиума,небесного обиталища благословенных; этот Элизиум, бесспорно, был то же, что и «Царство Небесное». Возражать или отрицать вышесказанное было бы просто закрыванием глаз на истину.
Повествование апостола Павла в его2 Посл. к Коринф.[XII, 3, 4] поразило нескольких ученых, хорошо ознакомившихся с описаниями мистических обрядов посвящения, данными некоторыми классиками, как несомненно указывающее на конечнуюЭпоптейю[4, с. 49, примечание].
«И знаю о таком человеке (только не знаю —в теле ли или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в Рай и слышал неизреченные слова αρρητα ρηματα, которые человеку нельзя пересказать».
Поскольку нам известно, только изредка комментаторы усматривали в этих словах намек на полные блаженства видения
«посвященного»провидца. Но фразеология тут недвусмысленна. На эти слова,
«которые человеку нельзя пересказать»,намекали теми же словами и объясняли это той же причиной Платон, Прокл, Ямвлих, Геродот и другие классики. «Мы оглашаем
мудростьтолько среди тех, кто
совершенен», — говорит Павел: ясный и неотрицаемый перевод этих слов будет: «Более глубокие (или конечные) эзотерические доктрины мистерий (которые обозначены словом
мудрость)мы излагаем только среди тех, кто
посвящены».[135]Также в отношении «человека» который был взят в Рай» — и который, очевидно, был сам Павел.
[136] — христианское слово Рай заменило слово Элизиум. Чтобы завершить доказательство, мы можем напомнить слова Платона, сказанные в другом месте, в которых указано, что прежде чем посвященный смог увидеть богов в их чистейшем свете, ему приходилось
освобождатьсяот своего тела, т. е. выделить из него свою астральную душу [
31, 64]. Подобным же образом Апулей описывает свое посвящение в мистерии: