Кстати, – заявил Мауч, – нам предстоит обсудить жизненно важный вопрос, касающийся сталелитейной промышленности, но… что за выражения, мистер Реардэн!
Мы не хотим ничего заграбастать, – сказал Хэллоуэй. – Мы просили вас приехать, чтобы обсудить это с вами.
Я приехал получить приказы. Давайте, приказывайте.
Но, мистер Реардэн, нам бы не хотелось, чтобы вы рассматривали все таким образом. Мы не хотим приказывать вам. Нам нужно ваше добровольное согласие.
Реардэн улыбнулся:
Я понимаю.
Да? – радостно начал Хэллоуэй, но что-то в улыбке Реардэна смутило его. – Что ж, тогда…
И ты, голубчик, – заявил Реардэн, – знаешь, что в этом-то и заключается твой просчет, роковой просчет, который взорвет все. А теперь скажи мне, что за удар по моей голове ты готовишь, столь упорно не давая мне ничего замечать, или, может, мне пора домой?
О нет, мистер Реардэн! – вскричал Лоусон, внезапно бросив быстрый взгляд на часы. – Вы не можете покинуть нас сейчас! То есть, я хочу сказать, что вы не захотите уйти, не услышав того, что мы должны вам передать.
Тогда дайте мне это выслушать.
Он увидел, как они переглянулись. Висли Мауч, казалось, боялся обратиться к нему; лицо Мауча приняло выражение упрямого недовольства, которое, как приказ, было обращено к остальным в комнате, – какое бы положение они ни занимали в смысле их возможности решать судьбы сталелитейной промышленности, здесь они присутствовали только с целью поддерживать и защищать Мауча во время переговоров. Реардэн на минуту задумался о причине присутствия в комнате Джеймса Таггарта; Таггарт сидел в мрачном молчании и, надувшись, потягивал коктейль, стараясь не смотреть в его сторону.
– Мы выработали план, – весело начал доктор Феррис, – который поможет решить проблемы сталелитейной промышленности и который вы полностью одобрите в качестве меры достижения общего благосостояния, одновременно защищая ваши интересы и обеспечивая вам безопасность в…
Не надо говорить мне, что я одобрю или не одобрю. Дайте мне факты.
Этот план справедлив, основателен, взвешен и…
Мне не нужны ваши оценки. Только факты.
Этот план… – Доктор Феррис замолчал, он утратил способность приводить факты.
Исходя их этого плана, – вмешался Мауч, – мы гарантируем пятипроцентную прибавку к цене стали. – Он торжествующе умолк.
Реардэн молчал.
– Конечно, потребуются кое-какие мелкие поправки, – мягко вступил в разговор Хэллоуэй, как входят на пустой теннисный корт. – Определенную прибавку придется предоставить производителям железной руды, скажем, не больше трех процентов, из-за дополнительных трудностей, с которыми некоторые из них, например, мистер Ларкин из Миннесоты, теперь столкнутся, так как должны будут перевозить руду довольно дорогим способом – на грузовиках, после того как мистеру Джеймсу Таггарту пришлось пожертвовать своим отделением в Миннесоте во имя благосостояния страны. И конечно, повышение тарифов на перевозки должно быть предоставлено железным дорогам, ну, грубо говоря, семь процентов – ввиду абсолютно необходимой потребности в… – Хэллоуэй замолк, подобно игроку, вынырнувшему из водоворота беспорядочных ударов, заметив, что никто из противников его удары не отбивает.