Annotation

Медитация – не бегство от мира, не изолирующая, замкнутая в себе деятельность; скорее – это постижение мира и его путей. Мир мало чего может предложить человеку помимо пищи, одежды, крова и удовольствий с их великими горестями.

Медитация – отход от этого мира; нужно быть целиком и полностью посторонним. Лишь тогда мир имеет смысл, а небеса и земля полны непреходящей красоты. Тогда любовь – это не наслаждение. Из этого возникает действие, не являющееся следствием усилия, противоречия, стремления проявить себя, упоения властью.

Окна комнаты выходили в сад. Тридцатью или сорока футами ниже текла широко разлившаяся река, священная для одних, для других же – прекрасное водное пространство, открытое небесам и великолепию утра. Вы всегда могли видеть другой берег, на нём селение, развесистые деревья и молодые всходы озимой пшеницы. Из этой комнаты вы могли увидеть утреннюю звезду и медленно поднимающееся над деревьями солнце; и река становилась для солнца золотой дорожкой.

Ночью комната погружалась в глубокую тьму, и сквозь широкое окно открывалась вся южная сторона небосклона. Однажды ночью в комнату влетела – громко хлопая крыльями – какая-то птица. Включив свет и встав с постели, увидел её под кроватью. Это была сова. Она была около полутора футов, с необыкновенно широко открытыми огромными глазами и грозным клювом. Мы вглядывались друг в друга совсем близко, разделённые всего несколькими футами. Сова была напугана светом и близостью человека. Мы глядели друг другу в глаза довольно долго, и всё это время сова сохраняла свою напряжённую и полную свирепого достоинства позу. Были видны и её ужасные когти, и лёгкие перья, и плотно прижатые к телу крылья. Хотелось прикоснуться к ней, погладить, но она не допустила бы этого. Поэтому свет вскоре был выключен, и какое-то время в комнате стояла тишина. Затем послышались взмахи крыльев, в лицо пахнуло ветром, и сова вылетела из окна. Она больше никогда не возвращалась.

Это был очень древний храм; утверждалось, что ему может быть более трёх тысяч лет, - но ведь известно, как люди склонны к преувеличениям. Однако, разумеется, храм был древним; сперва там находилось буддийское святилище, а около семисот лет назад, он стал индуистским храмом, и на месте статуи Будды поставили индуистского идола. Странная атмосфера царила в его погружённой во мрак внутренней части, в его залах с колоннами и в длинных коридорах, украшенных великолепной резьбой; пахло летучими мышами и благовониями.